Главная » Статьи » Давайте обсудим » А есть ли стратегия?

А есть ли стратегия?

Ветеринария и животноводсьтво №12 (июнь) 2013

Окончание. Начало в № 10/2013 (май)

Продукция птицеводства и свиноводства производится в основном на промышленной основе. В текущий момент эти отрасли технологически менее проблематичны, хотя не отличаются конкурентоспособностью на внешних рынках. А для того, чтобы птицеводство и  свиноводство были рентабельными, приходится прибегать к  перекрестному субсидированию экспорта за  счет внутреннего рынка, что не  делается ни  в  одной другой стране. Например, в  2012  году на  экспорт поставлено 675 млн яиц по  средней цене 0,62 доллара за  десяток, или 5300  рублей, в  то  время когда отпускная цена для белорусских покупателей была 7–8 тыс. рублей, а  розничная  – 11–12 тысяч. В  январе т. г. средняя цена экспорта десятка яиц составила 0,76 доллара, или 6500 рублей, а отпускная цена на  внутренний рынок  – 9–10 тыс. рублей. В  магазинах десяток яиц в  марте т. г. доходит до  14700  рублей. А  ведь на  производство десятка яиц идет только 1,2 кг белорусского зерна стоимостью 1 тыс. рублей.

Главная задача, которая стоит перед аграриями страны в этих условиях в ближайшие годы – производить конкурентоспособную продукцию по  качеству и  цене. Вопрос, сможем  ли это мы сделать? Нужно реально смотреть правде в глаза. К  сожалению, на  ближайшую и  отдаленную перспективу производство конкурентоспособной по  ценам продукции животноводства не  просматривается, несмотря на  определенные достижения в  технологиях, во  внедрении новых сортов растений и пород животных. И виноваты в этом мы сами, потому что создаем для себя непреодолимые препятствия.

Наши конкуренты, поставщики основной экспортной продукции (молоко, мясо), не обременены заданиями государственных органов, что сеять и  куда продавать. Они работают в  лучших природных условиях, что позволяет им получать наиболее эффективные сбалансированные корма высокого качества при урожайности на  30–70% выше, чем нашим аграриям. Следовательно, имеют корма и продукцию животноводства по себестоимости существенно ниже и  более высокого качества. По  данным ученых, из-за неоптимальных севооборотов мы теряем до 250 тыс. тонн минерального азота, а 65 районов понесли невосполнимые потери гумуса. В молочном скотоводстве нашего АПК применяется затратная силосно-концентратная технология кормления с  обогащением белковосодержащими компонентами, которая не  позволяет получать продукцию высокого качества и ведет к заболеваемости и преждевременному выбытию скота. Удельный вес кормов в себестоимости молока за последние 15 лет вырос в  полтора раза, привеса крупного рогатого скота – в 1,2 раза. Причиной удорожания, в первую очередь, являются: дорогостоящий силосно-концентратный рацион кормления, использование дорогостоящих белковых добавок, а также рост затрат на энергоресурсы, транспортные расходы в  связи с  укрупнением хозяйств, амортизация основных фондов, консерванты и  т. д. Молочная и  мясная продуктивность крупного рогатого скота у нас последние три года практически стоит на месте и в 2 раза ниже, чем у  наших конкурентов, что приводит к  перерасходу кормов минимум на  30%. А  это еще больше повышает себестоимость.

В анализируемых статьях не  видно, за  счет чего будет повышаться эффективность основной отрасли. Всякое производство в  зависимости от  разных причин имеет свои оптимальные параметры. В нашей стране планирующие органы видят только рост любой ценой объемов производства, поголовья скота, экспорта, не принимая во  внимание многие факторы, в  том числе природные, технологические, состояние рынков и место страны на этих рынках. Видимо, есть и  в  наших условиях оптимальная урожайность зерновых культур и  оптимальная структура посевных площадей, оптимальная структура стада и  оптимальное соотношение производства и  экспорта. Разве можно достигнуть прогресса в  повышении экономической эффективности молочного скотоводства, когда снова планируется наращивание производства зерна до  12 млн тонн, для чего посевные площади нужно увеличивать? А  ведь пахотных земель у  нас менее 5 млн га. А  где будем сеять бобовые травы, рапс, картофель, овощи, кукурузу? Для трав и бобовых не будет места. За счет чего мы будем создавать эффективную кормовую базу, чем будем кормить дополнительных 3 миллиона голов крупного рогатого скота, поголовье которого собираемся поставить к  2020  году? Ведь в  прошлом году, по  отчетности, собран самый высокий урожай, а в отдельных хозяйствах уже нечем кормить скот. Что будет с  севооборотами, с  нашей матушкой-землей для будущих поколений?

Непонятно, зачем нам 2,3 млн коров. Ведь чтобы иметь такое количество коров, да  еще при таком обороте основного стада, необходимо увеличить стадо КРС как минимум на  3 млн голов. А где его размещать? Мы не можем разобраться с  имеющимся поголовьем коров, значительная часть которых доится на  2 или 3 соска, содержится в  ужасающих условиях и  дает по 2–3 тыс. кг молока.

По данным ученых, генетический потенциал молочной продуктивности коров  – 7–8  тыс. кг.

В  2009  году надоено на  корову 4719  кг, 2010–

4570, 2011–4524, 2012–4712  кг. По  итогам 2012  года, 50% хозяйств имели молочную продуктивность ниже средней по республике.

Почему застрял удой на  цифре 4700  кг? Почему мы не  работаем над тем, чтобы поднять среднюю продуктивность хотя бы до 80% генетического потенциала, когда можно иметь продуктивность 6,0–6,5 тыс. кг (а это дополнительно 3 млн тонн молока) без строительства тысячи новых ферм? Для этого нужна серьезная работа, которая не связана с такими огромными инвестициями. Конечно, печально слышать, что в  прошлом году подорвана база продуктивности текущего года. А как же увеличение поголовья коров на 1 млн голов, притом за пять лет?

Не будет решена проблема повышения эффективности молочного скотоводства и без кадров. На кадровую проблему нужно было давно посмотреть. Для достижения высоких результатов необходимо соблюдение технологий. Но  машины и  роботы, которые стоят невероятных денег, человеческих рук не  заменят. Кроме того, техника у нас часто ломается. Приобретенные в лизинг машины и оборудование через 3–4 года выбрасываются под забор, хотя по ним еще кредиты не  выплачены. На  них мы денег не жалеем. Вот и в текущем году собрались покупать на 4 трлн рублей. Покупаем за счет кредитов, платим за  кредит по  40% годовых. Зато экономим на  зарплате дояркам и  механизаторам. За  много лет мы убедились, что призывы к  повышению ответственности, увещевания, выговоры, увольнение для хорошей работы бессмысленны. Не нужно забывать, у нас существует рынок труда. Каждая профессия и  рабочее место имеют цену на  рынке. За  ту зарплату, которую мы платим животноводам сегодня, можно нанять (простите за сравнение) инженера и  слесаря, владеющего кувалдой, и  доярку с синим носом. До каких пор мы будем истязать на  таком тяжелейшем труде, как доение коров, женщин? Во  всем мире коров уже давно этот процесс обслуживают мужчины.

Если бы даже малую часть денег, которые мы тратим на проценты банкам, отдали животноводам, то  их зарплату можно увеличить до  1  тыс. долларов. За эти деньги 20 хороших дояров или доярок можно найти в  любом хозяйстве, которые будут дорожить своим рабочим местом и затраты с лихвой окупятся. И нам не нужно будет строить тысячи ферм.

Труд крестьян  – один из  самых тяжелых, а  заработная плата  – самая низкая в  стране, за  2012  год она в  среднем составила 2,769 млн рублей, 70% от  средней по  стране, при этом в  зимние месяцы механизаторы и  животноводы получают символические деньги, а для полеводов работы вообще нет. Мы не обеспечили их занятость в  зимний период, что ведет к  деградации людей. Мы много говорим о создании малого бизнеса на селе, но ничего для этого не делаем. Зарплата специалистов тоже желает быть гораздо выше. Поэтому они потихоньку уезжают в  города, где огромными темпами идет жилищное строительство, или в Россию.

Проблема кадров не  только в  хозяйствах. В Министерстве сельского хозяйства и продовольствия уже скоро не  будет специалистов, которые «понюхали порох» на  производстве. Раньше кадры министерства комплектовались за счет лучших руководителей и специалистов хозяйств, районных управлений. А  теперь, смотрю, бегают молоденькие девочки с бумажками по коридорам. Разве они смогут управлять сложнейшей отраслью? Разве стоящий специалист будет работать за 2–3 млн рублей в месяц?

Не будет решена проблема кадров и за счет принудительного закрепления молодых специалистов. Те  100 долларов, которые молодым специалистам выплачиваются на  поддержку  – это капля в  море, что сегодня нужно человеку для поддержания молодой семьи. Ни  в  одной цивилизованной стране мира такие меры не  применяются, но  там нет недостатка специалистов. Пока наши инженер, механизатор, доярка, слесарь не  смогут за  зарплату построить для себя дом, купить машину, поехать отдыхать на море, не будет кадров на селе. В связи с этим следует отметить, какую антирекламу специалистам села делает та  же «Белорусская нива». Например, газета пропагандирует и считает великим достижением того, что руководитель хозяйства или специалист с 6 часов утра до 10 часов вечера на  производстве. Прочитав такую статью, какой молодой специалист поедет работать на  село? Какую пользу принесет ежедневное слушание с  6 часов утра селекторных разносов нерадивым специалистам и руководителям?

Нужно создавать мотивацию и, в  первую очередь, заинтересованность оплатой труда, как это делается во  всем мире. Если будет достойная оплата труда, то  специалисты найдутся. На ферму может, сев в свою машину, поехать специалист из  ближайшего города, районного центра или  крупного населенного пункта.

Закономерен вопрос: ради чего такой огромной ценой, в  ущерб налогоплательщикам,  ставится задача  о  наращивании производства? Ведь проблема продовольственной безопасности решена еще в  2004–2005  годах. С тех пор огромные инвестиции и около 1 млрд долларов в  год государственной поддержки вкладываются в  дотирование экспорта продовольствия. Зачем в  заведомо неконкурентоспособное производство льна вкладываются огромные средства? Зачем пытаемся возрождать овцеводство, затраты на  которое существенно превысят затраты на  приобретение шерсти?

Несколько лет назад при обсуждении с начальником одного из Департаментов Минсельхоза России вопросов государственной поддержки АПК он мне задал вопрос, почему мы тратим такие огромные средства на  поддержку экспорта продовольствия. Действительно, зачем нам такая благотворительность: ежегодно на  поддержку экспорта продовольствия тратить 1 млрд долларов США?

Видимо, читателям будет интересно знать, какое соотношение себестоимости нашей продукции и  цен на  мировом рынке. Так вот, себестоимость масла 82,5% с учетом девальвации и государственной поддержки составляет 5,5 доллара за  килограмм, а  обезвоженного молочного жира на аукционе Fonterra (Новая Зеландия) – 3,35 доллара. Продаем  же в  Россию масло по  индикативной цене 140  рублей РФ, или по  4 доллара/кг. Такая же ситуация с сырами и говядиной (табл.).

Лишь сухое обезжиренное молоко пока продается рентабельно. Цена на свинину опустилась с марта т. г. до 72 рублей РФ, или 20 тыс. белорусских. Почему тогда килограмм свинины в наших магазинах доходит до  90 и  более тыс. рублей? Вот реальная рентабельность экспорта. Реально и то, что сегодня за счет высокой государственной поддержки и  отсутствия пошлин на  ввоз продуктов на российский рынок мы демпингуем на  этом рынке, создавая препятствия для российских производителей. Мы говорим о  7 млрд долларов экспорта продовольствия. Откуда? За 2012 год выручка от реализации всей сельскохозяйственной продукции составила 60 трлн рублей, или около 7 млрд долларов США.

Непонятно и то, как можно достигнуть выработки в 60 тыс. долларов, ведь у нас теперь менее 20 тыс. Разве может быть в цене продовольствия добавленная стоимость 50%? Это, хоть и стратегический товар, но не оружие.

По моему мнению, если вверить материалам статей, сегодня реальной стратегии на повышение эффективности сельскохозяйственного производства не наблюдается. Планируемая специализация с выраженной экспортной направленностью является ошибочной, которая приведет к огромным негативным последствиям для финансовой системы отрасли и государства.

Над стратегией развития АПК нужно серьезно работать, придав ей реальный смысл.

Предлагаю:

Был бы признателен, если бы некоторые мысли, высказанные в настоящей статье, были использованы на крупном совещании по АПК, запланированном Главой Государства.

Казимир Романовский, Экономист

Таблица. Соотношение себестоимости белорусской продукции и цен на мировом рынке

Продукт

Себестоимость, долл./кг

Цена на аукционе, долл./кг*

Цена в России

 

 

 

 

росс. руб./кг

долл./кг

Масло

5,5

3,35

140

4

Сыр

4,8

2,99

150

4,8

Говядина

5

—

105 –120

3,5–3,9

*  аукцион Fonterra (Новая Зеландия)

Партнеры

▲